В третью стражу [СИ] - И Намор

    - Брейк! - Движением рефери на ринге поднял над головой руки Матвеев. - Все в сад! Можно подумать, сами еду готовили!

    - А хоть бы и так! - Улыбнулся Виктор, а Татьяна вдруг вспомнила, где и когда в последний раз ела айнтопф... бельгийский айнтопф. И с кем. Но Олег на нее сейчас не смотрел.

    ***

    От еды Жаннет несколько осоловела, но и то сказать: человек чуть ли не полдня маковой росинки во рту не держал.

    "Нет, тут я, пожалуй, переборщила чуток, про маковую росинку... Табак вполне сопоставим, а табака было..."

    Но зато на сытый желудок так хорошо пилось шампанское, что они и глазом моргнуть не успели, как ополовинили немаленькую бутылку.

    "Магнум это же полтора литра? Или... два?"

    - И знаешь, вот читал неоднократно и слышал не раз, - Майкл стоял рядом с ней и рассказывал что-то, тоже, по-видимому, ей, но сама Жаннет - хоть убей - не помнила, когда и как оказалась в этом кресле, и о чем говорит Гринвуд совершенно не представляла. - Но сам... Нет, не то, чтобы не верил! Верил, разумеется. Как не поверить, если человек говорит, что так было! Я думаю, ты меня понимаешь... Да... Вон, Олежек рассказывал, когда его танк подожгли...

    "Какой танк?! - Встрепенулась внутри Жаннет Татьяна. - Что за бред! Олег - психолог, а не офицер-танкист, как мой бывший..."

    Но Гринвуд, который Матвеев, продолжал свой рассказ как ни в чем, не бывало. Стоял почти напротив ее кресла, слегка облокотившись о боковой выступ камина, держал в руке очередной - который по счету? - бокал шампанского и рассказывал:

    - Олег не стал бы врать! Страх уходит на каком-то этапе... Но, понимаешь, сам-то я не воевал... Это Олег с Витей у нас фронтовики, а я - нет.

    "Господи! Он же на полном серьезе! И... да!" - Только сейчас она поняла вдруг несколько случайных оговорок Ицковича, которые тот быстро и умело превращал в шутки.

    А ты как со своей женой познакомился? - Спросила она. Ей было любопытно отчего-то узнать, что там было и как.

    - О! - Улыбнулся Олег. - Это было весьма романтично. Госпиталь, раненый боец, и молодая женщина-врач. Представляешь?

    - Да, иди ты! - рассмеялась тогда Таня, подумав, что он шутит.

    "А он, оказывается, не шутил..."

     - И вдруг этот энкaвэдэшник поворачивается ко мне и вскидывает руку, а в руке у него пистолет, и я... - Степан остановился, поставил пустой бокал - "Когда он успел выпить?" - на каминную полку, и достал сигареты.

    - Дай и мне, - попросила Таня и обнаружила, что и у нее в бокале пусто, а она даже не заметила, когда успела все выпить. Вообще, такое впечатление, что этим вечером она раз за разом отключается, а с чего вдруг, совершенно непонятно.

    - Пожалуйста, - протянул ей пачку Степан.

    - Американские...

    - Ну, я где-то англичанин, - как бы извиняясь за это, развел руками Гринвуд.

    - Англичанка гадит[209]! - Капризно надула губки Жаннет.

    - Возможно, что и гадит... Вам налить?

    - По-моему, мы перешли на "ты".

    - Точно! - засмеялся Степан. - Так налить?

    - Налей... - Только сейчас она обнаружила, что кроме них двоих и поющего на разные голоса граммофона никого больше в гостиной нет.

    "Ну, как минимум, не хватает троих, а не двоих... Нет, вряд ли..."

    "И в само деле, не в амур же де труа они там..."

    - Вот, прошу! - То ли она так долго обдумывала ситуацию, то ли Матвеев так быстро все делал, но, кажется, он вернулся с полными бокалами, едва успев спросить, хочет ли она выпить. А она хотела, и потому что шампанское было просто чудо, как хорошо, и потому что настроение такое сложилось...

    "Стих нашел... Бесаме... тьфу!"

    - Спасибо. Но ты мне начал рассказывать...

    "Вспомнить бы еще, о чем?!"

    - Да... - Матвеев-Гринвуд держался молодцом, это Таня видела даже сквозь розовый уютный туман, который по-новой стал обволакивать ее несколько минут назад. И все-таки Степа был пьян ничуть не меньше, чем она. Впрочем, он и пил много больше, и отнюдь не одно только шампанское. - Да... Так вот... - Что-то в нем изменилось сейчас. Наверное, взгляд... Он был уже там, на той - как ее? - улице, на которой располагалось несуществующее ныне кафе. - Он вскинул руку... И знаешь, Таня, там было метров шесть или семь... я увидел отверстие ствола... действительно, словно черный зрачок... выстрелил... То есть, это я только хотел выстрелить, а патронов-то и нет. Кончились. И вот... стою я там, и, знаешь, тишина вдруг упала... Да, нет. Не то. Не тишина, а как будто уши заложило. Словно вата в ушах. Крики, выстрелы... все словно сквозь вату или моток шерсти... Не знаю. И еще время. Длинное. Он вскидывает руку, и я вижу, как движется его палец на спусковом крючке, и вдруг ... ты когда-нибудь видела, как пуля попадает в человека?

    - В кино... - Глупость, конечно, но кроме как в кино, где еще она могла такое видеть?

    - И я тоже... - Кивнул Степан. - Только в кино. Но там... Оля влепила ему пулю прямо в лоб... над переносицей, вот так. - И он почесал свой лоб свободной рукой, то ли показывая, куда попала Ольга, то ли просто пребывая в задумчивости. - Он уже не выстрелил, разумеется, - сейчас Матвеев говорил тихо, почти шептал.

    "Завод кончился", - решила Татьяна и разом выпила все, что еще оставалось у нее в бокале.

    - Понимаешь теперь? Она мне жизнь спасла... и вообще... такая женщина...

     "Ну, да! - Усмехнулась Татьяна, уловив матвеевскую интонацию. - Ах, какая женщина!... Мне б таааакуую..."

    - Да, нет, - нахмурился вдруг Степан. - Ты меня не так... Я не в том смысле...

    - А в каком? - Кокетливо улыбнулась ожившая по ходу пьесы и вновь "потянувшая одеяло на себя" Жаннет. - Да, не смущайся так, Степа! Я же тебе не жена и не любовница... - рассеянная улыбка. - Пока...

    Ну, вот - как делать нечего! Бери и употребляй...

    "А что? Видный мужчина... гольф... ведь наверняка играет в гольф! Или в крикет...и на лошади... крепкие ноги, широкие плечи... b.c.b.g.[210] короче. А если и так?"

    - Ты каким спортом занимаешься? - Спросила она.

    - Я? - Удивился Степан.

    - Ну не я же! - Усмехнулась Таня.

    - Да, я... какой спорт! Времени нет, и вообще... Ох, черт! - Он хлопнул себя по лбу и расхохотался. - Это дело надо обмыть! Мне вдруг показалось, что я в Москве, и мне пятьдесят, и... Гребля! Академическая гребля, бокс и рыбалка! Ну и футбол, разумеется. Все-таки я где-то англичанин. Шампанского?

    - Давай!

    - Мигом! - Но на этот раз его заметно качнуло, вернее, едва не занесло на резком повороте.

    - А где остальные? - Спросила Таня через минуту, с благодарной улыбкой принимая полный бокал.

    - Так, они же в бильярд...

    - А мы? - удивилась Таня.

    - Но ты же сама сказала...

    - А ты?...

    - Я не хотел тебя одну...

    - Так ты же рыцарь, Степа!

    - Вообще-то, я баронет.

    - Вот я и говорю - рыцарь.

    - А почему ты спросила о спорте?

    - У тебя плечи широкие. Плечи широкие, - повторила Таня, рассматривая свой бокал. - Плечи... А почему же ты мне шампанского не принес?

    - Как не принес? - Вскинулся Степан.

    - Смотри! - Протянула она ему свой бокал.

    - Действительно... Я даже не знаю, как это... Сей минут!

    - Аллюр три креста! - Смеется Жаннет ему в догон.

    - Четыре! - Кричит он, исчезая в розовом тумане. - Пять! Я иду тебя искать...

    ***

    "Абриколь... Господи! Триплет[211] и ...Выход? Однако! Что теперь? Серия? - Олег сместился чуть влево, чтобы видеть не только поле, но и руки Кейт. - Винт... бегущий винт, надо же! Есть. И... Снукер! И как же ты будешь выкручиваться, золотко?"

    Кисси остановилась, положив кий на левое плечо, и, прищурившись, посмотрела на сложившуюся комбинацию. Пиджак она сняла, оставшись в брюках с широкими подтяжками и просторной - батистовой, но как бы мужской - сорочке. Узел галстука ослабила, и... Ну, учитывая, что бюстгальтер сегодня остался невостребованным, получилось именно то, чего Кисси, наверняка, и добивалась.

    "Гламурная девушка..."

    Но и на этот счет обольщаться не следовало, и обманываться видимостью не стоило тоже. Реинкарнация "Тихони Оли", как называла ее иногда Таня, была something special[212]. Ум, цинизм и хорошо развитое эстетическое чувство - одним словом, гремучая смесь, вполне подходящая как для того, чтобы крутить мужикам мозги, так и для того, чтобы жечь их - мужиков - танки. Всякие там Виккерсы, Рено или "Рейнметаллы"[213].

    - Кузен, будь любезен... - Не оборачиваясь, попросила она и чуть повела подбородком в сторону бара, где были выставлены три початых бутылки - "три сестры" сегодняшнего состязания.

    - Только меня подожди! - Баст шагнул к стойке, но по дороге бросил взгляд на месье Лежёна. - Тебе, Витя, тоже плеснуть?

    - Спасибо, я сам.

     "Ну сам, так сам. Не один я значит с усам..."

    Сначала он налил Ольге - фрамбуаз, ну кто бы сомневался - затем плеснул себе киршвассера, мимолетно удивившись тому, как мало осталось жидкости и в первой, и во второй бутылках. Впрочем, пастис[214], который пил Виктор, убывал ничуть не медленнее.